В свое время газета “Суббота плюс” была явлением – ее читало все Запорожье, о ней знали даже далеко за пределами города. Постепенно дела стали идти хуже, а в декабре прошлого года ее редактор Богдан Василенко вдруг заявил сотрудникам, что “Суббота плюс” закрывается.
Издание не выходило полгода, но недавно появились слухи, что газета возродится. Вчера на своей странице в Фейсбук Богдан Василенко подтвердил, что обновленная “Суббота” и правда выйдет, причем уже скоро. В тот же день 061 встретился с ним и узнал подробности. Мы пообщались с Богданом за чашкой кофе в “Челентано” на площади Пушкина. Здесь рядом, в Доме печати, будет находиться редакция “Субботы плюс”, в кабинетах уже расставляют мебель.
– Богдан, главный вопрос: зачем было закрывать газету, чтобы через полгода ее опять открыть?
– Давайте аналогию проведем. Зачем змея сбрасывает кожу? Она могла носить ее и дальше, но кожа постарела, не подходит… несет больше “геморроя”, чем удовольствия от работы, в конце концов.
На тот момент нам фактически перекрыли все поле для реализации. КП “Пресса” ликвидировали, киоски закрыли, в супермаркеты нам был вход закрыт.
Фактически, мы остались без поля для реализации. Я не мог донести свой товар для потребителей.
Это первое.
Второе – я немного поздновато ввел конвергентность в редакции (в данном случае – это когда журналисты работают одновременно и на газету, и на интернет сайт, – прим. 061). Это была моя ошибка – я был уверен, что у сайта и газеты пересекаются аудитории. Однако эти два месяца, за которые мы вышли на просто поразительные показатели с нашим сайтом, показали, что это не так. Но исправлять это было уже поздно, за это надо было браться еще полтора года назад.
Третье. Неэффективная и громоздкая редакция с массой необязательных накладных расходов. В нынешний информационный век это было попросту неправильно.
Ну и плюс я устал очень. Я очень устал за последний год. Тогда вначале года после выборов много что позакрывалось – народ сгреб деньги и все закрыл. И сразу стало видно, какие проекты надолго, а какие нет. Я не решился так поступать, и в то, чтобы газета продолжала выходить, были вбуханы большие деньги. Я в принципе уже тогда видел, что в этой форме она существовать долго не сможет. В том числе поэтому я провел несколько экспериментов, один из них – с конвергентной редакцией.
В общем, в какой-то момент все это сошлось.
Вместо того, чтобы делать то, что мне нравится – добывать информацию, я занимался всякой фигней, вроде поиска денег, поиска возможностей реализации и потенциального партнера.
В результате от этого очень устал.
Потому, что поддержки в нашем городе у меня не было. Возможно из-за моего тяжелого характера, о котором все говорят. Вся эта борьба за высшие журналистские ценности – она хороша только тогда, когда это абстрактное понятие. А применить ее к какому-то конкретному человеку, да еще который тебе не нравится – это уже другой вопрос. Я тогда получил поддержку только буквально от нескольких коллег. А остальные все или громко хлопали в ладоши, или отрешенно смотрели со стороны, или пошли штрейкбрехерами к Фоменко, или к Дрозденко… кто там за этой паразитарной “Субботой" стоит… (речь идет о непонятной газете “Суббота”, которая начала выходить после закрытия “Субботы плюс” Василенко. По дизайну и верстке она была очень похожа на закрывшуюся “Субботу плюс”, но Богдан Василенко не имел к ней никакого отношения, – прим. 061).
– Кстати об этой газете. Что это было?
– Это наши “друзья”. Это некоммерческий проект, денег он не приносит. Там собственно и рекламы нет. Сам выход ее убыточен. Так что наверняка это было желание просто плюнуть в Василенко, который стал ненавистным, особенно всей этой братии, других вариантов я не вижу. Это было просто чтобы лишить Василенко его бренда.
Мы пытались обращаться в Антимонопольный комитет, но был ответ, что пока не выходит моя газета, нет нечестной конкуренции, а значит они не могут ничего сделать. Но сейчас-то моя газета будет выходить. И мне будет жаль ту женщину, которая единственная подписывается под статьями в той газете. Потому что если Фоменко закроет ЧП, на которое оформлена эта газета, то все посыпется на эту женщину. А по торговым маркам там все очень сурово, штрафы громадные и может дойти вплоть до уголовщины. Товарищ внаглую паразитирует на том, что сначала моя семья, а потом я работали на протяжении двух десятков лет. И я не собираюсь это просто так оставлять.
Но думаю, когда выйдет моя газета, пропадет смысл выпускать ту. Потому, что назвать это качественным информационным продуктом я не могу. Я читаю эти кошмарные “сливы”, из таких мусорных баков выковырянные, и таким языком написанные, что просто не представляю, кому вообще это интересно.
– А само название “Суббота плюс” на вас зарегистрировано?
– Конечно, это зарегистрированная торговая марка. А на таком узком поле, как издание газеты, там достаточно небольшого сходства. Тут слишком очевидна нечестная конкуренция. Тем более, что там такой же логотип, верстка и рубрики.
Почему я упомянул Дрозденко… Это конечно не проверенная пока информация. Но это очень похоже на его стиль. Человек ничего своего не создал.
– И при этом вы с ним давние враги…
– Потому что я открыто заявляю, что этот человек рейдер, что он циничный самодур, который сам заявляет, что он забрал у пенсионеров причал, потому что кто-то его обидел. Ну ребята, это самодурство, давайте прямо называть.
Так что это его стиль. Даже “Loft” в мельнице он, видать, сделал потому, что ему лень было делать ремонт. Но не будем об этом.
– Да, вернемся к газете. Всем показалось, что “Суббота плюс” закрылась очень резко. Потому как буквально за день до закрытия редакция еще планировала новый номер, а потом вы внезапно сказали, что он не выйдет. Что случилось?
– А стоило за два месяца предупредить, чтобы народ разбежался? Я же долго вел переговоры с разными людьми. Я хотел продать просто бренд. И обязательным условием было, чтобы меня там не было. Я хотел временно “свалить” из этого полного “напряга”, в котором жил много лет.
– Ходили слухи, что вы вели переговоры о продаже газеты с Константином Брылем… Было такое?
– Нет. С Брылем – нет. Простите, но не скажу, с кем я вел переговоры. Потому, что все-таки в переговорах была вторая сторона, а это уже коммерция, я не могу разглашать такую информацию.
Я со многими вел разговоры. В том числе, с теми людьми, к которым я не очень хорошо отношусь. Но так как гордыни у меня особо нет, то меня это не особо коробило.
Но переговоры были не успешными.
– Чем вы занимались эти полгода, пока газета не выходила?
– Я полгода занимался только тем, что приносит чистое удовольствие. Сибаритство в чистом виде! (в смысле, праздность, бездельничание, – прим. 061). У меня конечно остались запасы денег, хватило бы еще на несколько лет нормальной, даже классной жизни.
Я эти полгода фактически делал то, что не мог себе позволить много лет: любимая онлайн-игра “Гвинт” (просидел в ней кучу часов), ребенок, семья, пиво, сигареты, Днепр, море, путешествия. Мы по Украине поездили. При этом – главное – ты не думаешь, что на тебя завтра опять упадут какие-то проблемы и задачи, и тебе это придется опять разгребать.
Но через полгода мне стало банально скучно. И я начал искать партнеров. Потому что, естественно, таких денег, чтобы выпускать газету самостоятельно, у меня нет.
Нужно около года – это самый пессимистический сценарий – до выхода на окупаемость. Надеюсь, что это раньше произойдет, но мало ли.
Расходовать все семейные сбережения на то, чтобы попытаться раскрутиться, у меня желания не было. Мы с женой как-то даже думали о переезде из Запорожья, но дальше разговоров дело не пошло. Нужно просто найти здесь свою аудиторию. Думаю, это не есть проблема. Тем более, что теперь в связи с новой структурой издания большие тиражи уже не нужны.
– Почему?
– Потому что накладные расходы стали меньше. Намного.
Я до последнего пытался сохранить коллектив. Я мебель распродавал, чтобы с коллективом рассчитаться. У меня остались долги только перед типографией. При всем уважении к господину Зусмановичу (владельцу типографии “Керамист”, – прим. 061), он не является бедным человеком, раз может памятники за 700 тысяч устанавливать (имеется ввиду памятник Джону Леннону, – прим. 061). У меня действительно долги перед ним остались. Но не сравнимы с этой суммой. Мне очень жаль, что я ему остался должен, я это буду помнить.
– Планируете их отдавать?
– Охх.. Дай боже заработать столько, чтоб отдать. Я с ним уже переговорил. О меня позвал, пытался упрекать, но мы нашли общий язык и понимание, еще поработаем. Печатать “Субботу плюс” то я буду в “Керамисте”.
– Почему вы опять решили выпускать именно газету? В Запорожье уже закрылись большинство печатных СМИ. Все говорят о том, что газеты скоро исчезнут и их полностью заменят интернет-сайты. В наше время это целый феномен – запуск газеты, их уже никто не открывает, только закрывают.
– Знаете, больше всего рассказывают о том, что газеты вымирают, работники сайтов. Но например у New York Times тираж до сих пор растет. Так это в Америке, с вездесущим интернетом!
Вот например я последнее время ездил на UBER…
– В качестве водителя?
– Ну естественно. Куча интересного за это время произошло. Вот здесь я и понял, что гордыня – это не мое. Я сделал поездок 400, и постоянно разговаривал с пассажирами. Заметил, что а) не было разговоров о политике. Мне уже в конце надоело и я сам стал провоцировать людей на разговоры об этом; б) в Запорожье очень хорошие люди, пока речь не заходит о политике. Как только заходит, сразу у всех яд с клыков начинает капать. И с) что они крайне мало интересуются онлайн-информацией. Притом, что на UBER ездили, в основном, продвинутые люди: там не было старичков, “гопников”, грубиянов, это была интеллигенция, молодежь. И они не интересуются новостями в интернете, к сожалению.
А по поводу газет – по-другому денег сейчас в медиа не заработать…
– Вы думаете, что люди, которые не интересуются новостями в интернете, пойдут и купят газету?
– Какая разница, какой канал им доносит информацию? Разница только в качестве информации. А на каком носителе она находится: будь-то телевизор, газета, журнал, сайт – не важно. Люди будут покупать информацию, если она им интересна.
– Разница в том, что чтобы купить газету, нужно целенаправленно этого захотеть, напрячься…
– Над этим мы как раз работаем. В том числе, над каналами распространения. Естественно, будем использовать, в том числе, проторенные дорожки, но не только. По распространению у нас будет вообще другой подход, но чуть позже, потому что это требует определенных вложений. И по рекламе – у нас не будет скидок, демпинга, будет все намного жестче. Не буду грузить лишними подробностями. Чтобы оно стало приносить прибыль, 5 тысяч тиража хватит с головой. Покупать ее будут. Именно те люди, для которых важно, чтобы вся информация была собрана именно в таком виде, и в одном месте.
– То есть, целевая аудитория – не бабушки?
– Конечно, нет. Вряд ли у кого-то есть такая целевая аудитория.
– Считается, что печатные СМИ сейчас уже только бабушки читают.
– Даа, особенно “Зеркало недели” и “Новое время”. Опять-таки, это говорят те, кто не шибко разбирается в медиа-рынке, кто его не изучал. Они “чули дзвін, та не знають, де він”. Даже когда у нас выходила газета, у нас бабушек было только 7% аудитории. Или как за призами к нам приходили – это молодые люди, только процентов 10 приходило людей пожилого возраста.
Я не говорю, что мне вообще не нужны бабушки-читатели. В любом случае, это клиенты: бабушка, дедушка, студент. Главное, что у газеты будет вообще другой подход. Гораздо больше эмоций будет, естественно. Потому что время сухих “кирпичей” уже прошло, они не интересны. Кому нужна польза – те читают “Зеркало недели”, там огромные, сухие, очень полезные "кирпичи". Я это читаю, но даже мне это иногда с трудом дается.
– Насколько будет новая “Суббота плюс” похожа на старую? Или совсем другая?
– (задумался). Я просто боюсь слишком много сказать (смеется). Она будет совсем другая. Совсем другая – от размера, и до наполнения…
– Размер будет больше или меньше?
– Не скажу. Пока что у нас еще впереди фокус-группы и так далее. Это же не будет вот прямо сейчас, ближайшие две недели. Пока еще надо набрать журналистов, хотя бы молодых, хотя бы кого-то…
– Уже нашелся кто-то?
– Да, молодежь. Сейчас доделаем офис, и можно будет сесть и начать нормальное обучение. Я надеялся, что газета будет существовать вообще без офиса. Но это слишком демотивирует людей. У нас люди и так неохотно работают, а когда узнают, что офиса не будет, начинают думать, что мол несерьезная какая-то организация. Поэтому все-таки я решил арендовать офис.
Портал тоже делаем. Это будет всеукраинский портал subbota.ua. Пока что он на реконструкции, скоро начнем наполнять.
– Сайт будет чисто зеркалом газеты, или отдельным СМИ?
– Абсолютно не зеркалом газеты. И это тоже интересно, потому что, как я уже сказал, читатели у сайта и газеты – разные. Поэтому и форма подачи информации должна отличаться.
– А с сайтом Z-city что?
– Z-city теперь не моё. Фактически, у нас произошел с родней обмен. Я отдал им Z-city, а мне отдали газету, с которой родители сами ничего уже делать не могут. Я конечно буду привлекать например Ирину Андреевну (мама Богдана Василенко, – прим. 061) для наполнения газеты рекламой, или там может когда-то брата для вычитки, или отца – для написания материалов. Но это будет больше их добровольная помощь. В штате, и в учредителях их не будет.
– В июле на сайтах по трудоустройству висели вакансии журналиста в “Субботе плюс”. Там было написано, что зарплата 3500 гривен. Это ведь мало!
– Я же писал, что это фактически стипендия для людей без опыта! Я понимаю, что это не зарплата. Пока я буду людей обучать, я им буду платить “стипендию”. Все равно это какая-никакая работа, это их время. Пока люди не войдут в нормальную колею, сумма будет такой. А потом, в зависимости от результатов, успехов, прогресса, будем повышать.
Я прекрасно понимаю, что если я буду платить журналисту 3500, долго он у меня не задержится. Естественно, что рынок труда будет требовать свое.
Тем более, что я знаю качество людей, которых хоть частично, но обучил. Я знаю, что они стоят большего, и намного.
– Вообще насколько сложно найти в Запорожье журналиста, хотя бы даже толкового студента?
– Кошмарно сложно. Вот сейчас у меня их осталось трое. Изначально было 12. Шестеро сбежали после первого простейшего же задания – проанализировать текст и написать в одном абзаце, о чем в нем говорилось. Не смогли, сбежали. Еще двое просто не вернулись с отдыха – уехали на недельку на море, и куда-то делись, жду до сих пор. Еще одна девушка увидела, как я подхожу к обучению, какие у меня требования, и сказала, что ей ближе преподавание и ушла в учителя.
Я промолчу о том, какие мне резюме присылали бывшие бармены, охранники, продавцы супермаркетов, офис-менеджеры. Все они почему-то думали, что могут стать журналистами.
Это кстати очень плохо говорит о нашей профессии. Многие сейчас считают, что любой продавец может выйти из-за прилавка и стать журналистом. Это говорит о том, что мы мельчаем. Я об этом говорю на разных медиатусовках, а меня не слышат – мы должны сначала обучиться ремеслу, а потом уже говорить о всякой этике. Сейчас время другое, надо писать так, чтобы людям было интересно. Сейчас, к сожалению, на трехнедельных курсах учат большему, чем за 5 лет в университете. Студенты приходят, они же писать ничего не умеют! Они описали какой-то детский праздник, и уже считают, что они журналисты.
Или бывает резюме приходит – “я пишу тексты, платите мне 14 тысяч в месяц”. И присылает тексты на сайте proza.ru. За что ему 14 тысяч платить?
– А бывшим сотрудникам вернуться не предлагали?
– Они все устроены. Яна Миланова на “Украинской правде” работает, Валера Бутенко ушел в “Верже”, Лена Гранишевская вообще свой сайт открыла. Технические работники и рекламисты в “Керамист” пошли и достигают там успехов. Все это мне даже отчасти льстит.
– Сложно вам придется, если работать в газете будут одни студенты…
– Не будут одни студенты, конечно.
– Из “маститых” журналистов кто-то будет работать?
– Очень на это надеюсь. Но опять-таки, это вчерашних студентов можно пригласить, усадить за стол, и лекцию читать – без компьютеров, без связи… в редакции еще даже WiFi не провели. А если маститого приглашу, его же сразу работой загрузить надо. Поэтому я сначала обеспечу рабочее место, войду в ритм. Я уже переговоры с некоторыми провел. Надеюсь их увидеть у себя.
– И все-таки когда, ориентировочно, выйдет газета? Через месяц, два, три?
– Не три месяца, раньше, конечно. Я боюсь загадывать. Потому что еще два месяца назад загадал, что запустимся в середине сентября, и с тех пор то тону в бюрократии, то другие нюансы вылезают… В общем надеюсь, что в октябре газета выйдет в свет.
– Сколько у вас будет журналистов?
– Очень много хочу, но где их взять? Чем больше, тем лучше. Но не все выдержат эту нагрузку и такой ритм. Не все выдержат, что нужно в текстах покопаться, научиться информацию добывать. Вот ко мне приходит журналист, и я ему первый вопрос задаю: расскажите обо мне. Вы пришли на встречу, вы журналист, вы должны были информацию собрать. Ни один ничего не смог сказать. Один только вспомнил, что я когда-то билборды со Сталиным вешал. Даже это говорит о качестве подготовки журналистов – когда люди приходят на встречу с будущим работодателем, и ни черта о нем даже не пытаются узнать.
– Будет ли критика власти в газете?
– Однозначно. Я потому так долго и искал партнера, чтобы он мне не бил по рукам и не лез туда, где я разбираюсь намного лучше.
– Я почему спросила – потому, что во время минувших выборов “Субботу плюс” обвиняли в том, что она стала лояльна к Буряку.
– Ну так у нас почему-то не хотели размещаться тот же господин Фролов или Артюшенко. Зато хотел размещаться Буряк. Что мы должны были сказать? Что мол нет, мы дождемся рекламы от Артюшенко, и потом разместим вас? Было много рекламы, да, они много у нас размещались. Но мы одновременно их и критиковали. Но это почему-то не замечают.
– Вы после парламентских выборов заявляли, что вам надоела политика… Это значит, что вы с ней совсем завязали?
– Да, мне надоела политика.
Я убедился, что политика – это, простите, клозет. Что там нет благородства, нет дружбы, обязательств, и тебя кинут любые, при первой выгодной возможности.
Романтика моя в политике прошла. Но ведь не обязательно баллотироваться из романтических побуждений, верно?
– А из каких еще? Денег заработать?
– Там потратить разве что их можно, а не заработать. Из каких побуждений? Повеселиться. Я живу свою жизнь, как путешествие. Если мне будет весело, я пойду туда. Или например, если Артюшенко пойдет, тогда и я пойду. Потому что прошлый раз меня прокинули, предали и продали.
– Под чьим флагом вы готовы идти в политику?
– А зачем обязательно под флагом? Не знаю, если будет какое-то предложение. Не, ну под “регионалами” не пойду конечно, и оппоблоковцы все эти, “Новая политика”, понятно дело, что это не мое.
– “Укроп”?
– Кто знает…
– Батькивщина?
– Кто знает…. Вряд ли.
– А БПП?
– БПП меня уже не взяло, они зажали выборы в горсовет.
– А если скажут: мы раскаялись и точно берем теперь?
– Хорошо. Я иду тогда на округе Артюшенко и баллотируюсь вместо него. А он возвращается в свою медицинскую отрасль, торговать весами, часами, трусами и.тд. – то, откуда он вышел. Тогда пожалуйста, конечно, всегда за.
– А в мэры?
– Это было весело, кстати. Причем, я всех БППшников предупреждал еще до выборов: ребята, вы меня продали и предали – тогда я буду вам мешать. У меня не было шансов пройти, я это понимал, я же не “шизик”. Я шел, чтобы помешать им. Но больше на мэра я не хочу.
– Ходили слухи, что ваша предвыборная кампания была профинансирована “Оппоблоком”, потому что все ваши агитационные материалы были направлены против главного конкурента Буряка, Фролова.
– Да, против Фролова и против Артюшенко. Я для этого туда шел.
– Это Оппоблок проплатил?
– Нет.
– Потому, что вряд ли вы столько агитационных газет напечатали за свои деньги.
– Опять же, я не хотел бы вдаваться в некоторые подробности, потому что я – только одна из сторон. Но были люди, которые оплачивали много рекламы в газете. Это не был Оппоблок, это я точно скажу.
А в чем вообще дело? У меня такое впечатление, что все считают, что у нас есть злой Шурма и добрые “демократы”, которые против него сражаются. Да нет такого. Там договорняк на договорняке и договорняком погоняет! Нет там никакой вражды у БПП с тем же Шурмой. Я вас умоляю.
А если бы Фролов стал мэром, было бы гораздо хуже, я считаю. Потому что наши демократы, наши общественники – вы бы его с такой же жесткостью контролировали, как сейчас Буряка? Те же акции устраивали бы с перепиливанием гривен? Вы бы его так же гнобили? Нет. Ведь считается, что загнобить Буряка – святое дело для каждого трезвомыслящего человека!
– Вы сейчас защищаете Буряка…
– Я защищаю равновесие.
– А вы в своей газете будете одинаково гнобить Буряка и “демократов”?
– Гнобить будем всех! Весело, ярко и едко.
– Спасибо за разговор. Это все, что я хотела спросить.
– Неужели не интересно, кто тот самый партнер, которого я нашел для газеты?
– Интересно, но я понимаю, что вы все равно не скажете.
– Да, не скажу, но спросить-то должны были (смеется).
Беседовала Татьяна Гонченко, фото Екатерины Майбороды